«Стихает вчерашняя вьюга, И стонет в снегах без дорог
За кромкой Полярного круга Глухая река Оленек..»
В.Туриянский «Воспоминания о речке Оленек»
Таежная речка с прозрачной чуть коричневатой водой размашисто текла среди зеленого царства лиственниц в редких проплешинах лимонных пятен ягеля. Изредка она пополнялась светлыми струями ручьев, тут же растворявшихся в ее неторопливом и сонном потоке. Река то неторопясь мелководно резала свои берега аккуратными ломтями белого хлеба в бесконечно огромные галечные косы, то глубокими плесами крадучись скользила у неряшливо наломанных и присохших ломтей «Бородинского», огибая высоченные монументальные сопки, с непонятной закономерностью тут и там расставленных замысловатых фигур останцев. Готические игры камней напоминали то замок, то не пойми что, хоть и бесполезное, но грандиозное и висящее на тонкой ножке в воздухе.
Было таинственно значимо и смешно одновременно, когда проплывающий в воздухе замок неожиданно с другой точки казался обычным недвусмысленно торчащим пальцем на фоне ярко синего глубочайшего неба, чуть подернутого паутинкой тончайшего кружева облаков.Некоторое однообразие таежной реки, было только кажущимся. Мелкогалечные косы неожиданно сменялись грудами истерзанных водой и ветрами выходов породы, напоминающих кем-то аккуратно, а порой бесхозяйственно наваленную плитку гигантских размеров. Ленивое мелководье вдруг за поворотом сменялось глубоким заливом с иссиня черной водой, уползающим в тундровое вязко бурмалинового цвета болото. Маячившая долгое время впереди пологая сопка в редколиственичном наряде, неожиданно убегала в сторону от реки и та упиралась в вертикальную, неестественно похожую на бетон, высоченную голую стену. Игривые солнечные зайчики, искрясь хороводящие в желтоватой невесомости воды и на ярком галечном дне, вдруг разбивались о строгие, лежащие поперек реки плоские плиты, приобретая чертежную линейность или даже напрочь тухли в глубинной черноте изредка встречающихся ям. А то небо засвинцовеет и только что голубая немыслимо ровная поверхность реки, с отражениями облаков и сопок, станет мрачно темной, вся в судорогах ряби. 
Река залихватски размахнется белыми барашками волн в свисте ветра и мороси дождя и снова все замрет в таежной дреме. Оленек, извиняясь за злобную выходку, опять меланхолично течет, облизывая белые косы, только чуть журча об изредка встречающиеся угрюмые валуны по берегам реки.
Наша экспедиция чем-то напоминала эту таежную речку. Спокойно и размеренно, чаще незатейливо, а иногда со всплеском эмоций и впечатлений, текли дни путешествия по ней. Не сразу привыкнув к ее неторопливой жизни и распрощавшись с надеждами на северный экстрим, мы стали частью этого спектакля под названием «лето на таежной реке». Было тепло и солнечно, чаще безветренно. Пару раз брызнул дождичек и северные радуги небрежно размалевали небосвод в непостижимо яркие краски. Комариный зуд и мельтешение мошки перед глазами стали обыденными, а ожидание вечернего похолодания таким желанным и кратковременным, а самым спасительным способом скрыться от гнуса было купание в теплой воде Оленька. 
В режиме полудневок мы лениво перемещались от одной комфортные стоянки к другой, обследуя прилегающие к реке окрестности, разбредаясь по огромным галечным косам, русловым старицам, ручьям и сопкам.
Два раза устраивали шикарные баньки. Комфортная погода, диковинные виды, огромное количество ягод и грибов – что еще было нужно нам, забравшимся в эту глушь? Нам хотелось рыбалки! Эмоциональной, захватывающей ловли сильных и стремительных лососевых рыб.
А рыбалка очень отдаленно напоминала, ту к которой мы привыкли на Кольском, Полярном и Заполярном Урале, Эвенкии и Камчатке. Она была другая, сильно идущая в разрез с нашими ожиданиями и предположениями. С самых верховьев Оленек был не маленьким. 100 метров ширины и 2-3 километровые мелководные плесы ждали нас в верховьях. Изредка, подрезанное берегом, русло косым перекатом кратковременно радовало нас перспективными местами. Река не сильно изменилась за полтыщи верст сплава, только стала еще более широкой и обрамление ее берегов сменилось с гладких покатых холмов, поросших листвяком на голые каменистые сопки. 
Мы изучали ее и вынужденно приспосабливались к ней, ломая свои представления о рыбалке на северных речках. Самой большой неожиданностью было совершенно загадочное отсутствие хариуса. Он так и не появился на всем нашем 430 километровом маршруте, если не считать парочки жалких случайно попавшихся его представителей. Везде было много пестрого малька. Его любознательные стаи оккупировали все около береговой черты. Малек был, по нашим предположениям, ленка. Но где же сам ленок? Перекаты или то, что можно было назвать этим словом, были пусты. Дно реки, абсолютно ровное, выстланное мелкой галькой, было без всяких намеков на места, где могла бы стоять рыба. Странно, что проявляла на реке себя рыба очень слабо. Долго всматриваешься в сумерках на почти не движимую поверхность. Вот чуть шевельнулась кругом вода от взятой рыбой мошки и опять на долгое время мерное ее течение не нарушается никаким внешним воздействием. Один раз видели хороший всплеск щуки, пару раз на ночном перекате невнятно хлюпал ленок – вот и все впечатления от проявления рыбы на реке. Теплая вода делала рыбу вялой и не активной..
Первые дни нашими трофеями были щука и сиг. Они стабильно размещались на границах основного течения и заливов. Позже эта рыба так же логично ловилась в курьях, на глубоких местах плесов.
Щука то вяло реагировала на не менее вялую проводку приманок, то сразу бешено прыгала на поверхностно проводимую приманку и всегда шумно и резво сопротивлялась. Экземпляры ее были в основном 2-3 кг и изредка под пятерочку.
Сиги регулярно выходили на приманку, но хватать ее не торопились. С 5-го, а то и10-го захода один из стаи все же хватал приманку и доставлял удовольствие от вываживания на легкую снасть. Сигу было похоже все равно, что это за приманка. Он мог с одинаковым успехом неожиданно повиснуть на здоровенном стримере, но лучше откликался на ГолдХед темного цвета, связанного на 12-14 номере крючка, явно активнее брал приманку на паузе. Это было забавно – ловить достаточно крупных рыб, до килограмма весом, в приглядку. Из темной глубины появляется стая сигов, которые вначале кажутся только тенями. Вот они идут за ней… приближаются… один из стаи рванулся и остановился перед приманкой. Далее чаще следовал разворот и уход в глубину и тогда все с начала. Но иногда едва уловимое движение и вот уже шнур режет воду. Сиг не на шутку резво сопротивляется, упрямо тянет в глубину, мечется вдоль берега, но сдается уже на суше.
После впадения в Оленек одного из приличных притоков, характер реки изменился, но не от увеличения объема текущей воды, а от появления в русле крупных камней, плит с трещинами. Явно появились места, где рыбе было за что зацепиться и это сразу же отразилось на рыбалке. Появился ленок.
Как и все на этой таежной реке, это произошло не торопясь, размеренно и… странно. В начале изредка по берегам стали встречаться каменные глыбы. Спустя еще один день они медленно спустились в воду. Мы уже сутки бодрили себя разговорами, что «Вот сейчас все и начнется», а река по-прежнему лениво перекатывалась под баллонами нашего 7-и метрового катамарана и не торопилась открывать занавес следующего действия. И опять еле уловимое изменение в реке, а вернее только намек на какие-то возможные стоянки рыбы. Не плес и не перекат – таких мест мы видели уже не мало и результативными их назвать было никак нельзя. В воде промелькнул темный прогонистый силуэт… Не сиг! «Свистать всех на верх! На абардаж!!!» Торопливо чалимся, боясь потерять едва уловимый ориентир. На первом забросе от ката счастливчик Костя тянет нарядного пятнистого ленка. Ленок не был первым – уже было поймано несколько малолетних экземпляров за время недельного путешествия, но то, что произошло дальше - было опять же странным и непонятным. Каждый из нас поймал по 2-3 ленка с любой точки на протяжении сотни метров.
Можно было продолжать дальше, но и так было ясно, что пришло время ленка. Спустя пару часов сплава мы останавливаемся на дневку в расчете сделать баньку. Метрах в 200 от стоянки впадает небольшой приток. Его шум манит нас и все не сговариваясь поспешно идут к галечной косе, которую холодная и прозрачная струя режет на двое. Первым, оказавшийся на косе Андрей, уже тащит… «Да таймень же!» ору я ему, и пока он управляется с таймешонком, я уже тащу из под его ног приличного ленка. Еще одного таймешку тащит Борис.
В перехлест ему Сергей и Костя вываживают еще по одному ленку. На каждом следующем забросе мы вытаскиваем еще по паре крупных рыбин. Все это с точки 5 метров в диаметре. Ошарашено смотрим друг на друга. Ленок вешается на приманку, которая болтается в струе у ног и не дает перебросить снасть Что дальше? Ленок хватает приманку жадно и немедленно на первых метрах проводки. На еду уже наловили и продолжать просто тягать ленка нет смысла.
Мы же этого ждали и искали на реке? Зажимаю бородку на одинарнике — хоть сваливаться с крючка будет сам. Еще по паре красивейших рыб пойманы и отпущены каждым из нас. Ловим по очереди, а остальные фотографируют поклевки и процесс вываживания. Ленок уже чуть напуган. Из под впадающей ледяной струи он отошел на ее слияние с коричневатым основным потоком реки, а часть его сконцентрировалась в затишье, образованном за вытеком притока. Видно как ленок упорядоченно стоит в русле, но приманки уже не берет. Одновременно видно не менее 2-х десятков разнокалиберных рыб. В ход пошли мыши. Приманка перекидывается за стоящих рядами ленков. Мышка ненавязчиво сносится течением и чуть пошевеливается удочкой. Тень под мышью, всплеск… И пошла потеха, но надоело быстро… Разве ж это рыбалка? Оставили в покое ленков и пошли делать баню.
Ах, таежная баня! Сколько было сказано об этом незабываемом действе. Вначале складывается печка из правильных черных камней. Потом идем в тайгу за дровами, которых надо много. Вот реактивно шумит огонь в просветах печи, нагревая камни, пшикающие от пробных брызг воды. Вот уже связаны веники и котел с голубичным компотом скипел и остывает в реке. Последние приготовления – тщательно выгребаются угли и торопливо над печкой устанавливается тент палатки. Долой бомжачий запах заскорузлой от соли одежды, скорее в жар и можжевеловую духоту баньки. Камни обжигающе резко горячечным парком наполняют небольшое пространство «парилки». Бешено стегаемся вениками. Пот крупными зернами выступает на разгоряченных телах и струится по грязному телу. «Ох… скорее глоток воздуха!» и в изнеможении плюхаемся в кажущуюся ледяной воду реки. Лежим в воде, наслаждаясь чудным щекотанием по разгоряченному телу холодящих струй. И еще заход… и еще… и хватит… «Хватит поддавать, звери!» Чуть позже, сидим на берегу сияющие в чистом белье, опрокидываем рюмашку, вторую… пятую… десятую можжевеловки и закусываем свежим малосолом. И не только малосолом, но и юшка подоспела, а вот и «жареха». А это что? Да настоящие суши-роллы подает к столу Андрей, ну как в японском ресторане.
Не спеша разговариваем разговоры и медленно разгорающийся красно-розовый закат кидает на наши довольные лица багровые тени. Ну и без гитары тут ни как не обойтись. «Ах, что-то движется там по реке..» — ломает тишину наш спитый во всех отношениях хор. «Не изменили предчувствия мне, чувства мои не солгали..» — напевали мы не особо заботясь о стройности наших голосов на десятом припеве. Вот ведь здорово то как и речка замечательная и рыбалка восхитительная. «… Па-ра-ХОД!!!» — эхом удивляется Оленек нашему совсем не к месту казалось бы веселью, разнося в таежной тиши непонятные и непривычные звуки гитары и маракасов. Закат незаметно тухнет и чернота ночи окутывает лагерь. Только угли от догорающего костра мерцают изредка запуская в темноту искры, рисующие затейливый огненный узор на фоне тихо посапывающей реки. «И что? Спать?»
Идем на впадение притока ловить ленка на мышь. Бесшабашно заходим в его воду босиком… Заброс… На тихой поверхности воды, едва распознаваемо, рисует усы мой крупный Бомбер… Шлеп… Был выход рыбы… Еще раз Шлеп-Шлеп… Тишину уже почти рассвета нарушают всплески, сопротивляющегося ленка. Красота!!! И еще заброс и еще ленок. Холод ледяной воды и мурашки величиной с горошину, напоминают о безрассудно неодетых вейдерсах. Скорей в палатку… в спальник… Надышать теплом его пространство и заснуть. «Хррр… Хр-Хррррррр… Странная все таки река Оленек… То ничего, а то сразу все..» — мелькнуло в мозгу, проваливающемуся в безмятежный сон.
Утром ходили вверх по притоку. Странно, но приток был сам по себе слабеньким и жиденьким.
Состоял он все больше из небольших плесиков-лужиц, с изредка встречавшимися быстринками- порожками. Было непонятно — откуда берется столь мощный поток на выходе в реку? Поимка парочки ленков разнообразила нашу прогулку по притоку. Были они в отличие от речного ленка удивительно «тонкой» окраски.
Ну этакая форель – темные пятнышки по всему телу светло песочного цвета и никакого намека на багрово-малиновое пятно. Не удивительно, что ленок приспосабливался к обитанию в практически прозрачной воде и все таки поимка такой рыбы была связана с особым впечатлением после нескольких десятков уже пойманных ленков-«кочегаров». Позже, в одном из притоков, в глубокой локальной заводи с зеленоватой водой от зарослей водорослей, был пойман совсем удивительный экземпляр крупного ленка темно-багрового цвета и с зеленой спиной.
При этом в нескольким метрах от этого места на мелководье опять стояли стайки «тонконарисованых» рыбешек настолько разительно отличавшихся от своего собрата, что реально было считать их отдельным видом..
Ленок после этого места прочно закрепился в реке и в нашем меню конечно. Но подобного «нарядного» места больше мы не встретили. Странно, но рыбалка в подобных местах чаще была нерезультативной. Ленок изредка стоял у места впадения ручьев или притоков, чаще много ниже по течению по одному ему понятной причине. Хотя некоторые притоки и ручьями можно было бы назвать с натяжкой – «сопливится» из гальки вытек холодной воды – вот и весь приток. Причину этого явления мы установили при одной из пеших прогулок по такому «притоку». В начале слабый поток незаметно перекинулся в другое русло в несколько метрах рядом. Взял и перекинулся. То есть шла вода по одному руслу – хоп и нет ее, а рядом новая струйка журчит. Потом вода просто остановилась и спустя десяток метров исчезла совсем. Мы вернулись и с недоверием убедились в том, что русло по которому мы шли имело какое-то пусть небольшое, но течение. Прошли по тундре несколько десятков метров – опять обнаружили русло с текущей водой и даже плесик с огромным количеством малька. Так повторялось несколько раз, пока все таки мы не поднялись выше по сопке, где вода опять текла как положено, а в быстринках стояли ленки. Вот уж странности — эти полусухие притоки Оленька.
Да видимо и сам он частенько нырял под гальку и мог появиться посреди огромный косы уже с течением, пусть не полноценной рекой, но не затухшей старицей точно. Удивительно было другое – то, что рыба заходила в эти ручьи и притоки видимо по большой воде и там оставалась несмотря на пересыхание русла и фокусы с уходом потока под землю. Реально, в отрезанных от большой воды притоках жил и не тужил ленок, причем по позже услышанным рассказам в далеких от реки ямах могло накапливаться большое количество ленка. Вернее по уверениям рассказчиков – огромное количество, но мы до таких мест не дошли. Тяга лососевых к холодным притокам нам была известна давно, но не да такого же странного проявления, как переживать жару в отсеченных от реки островках пусть и холодной воды.
На самой же реке, ленок стоял не на быстринах, а на разгонных «горках» перед порожками, ниже подпорожных плесов и только ночью выходил на перекаты, причем на совершенную их мель. Стоит прямо у уреза воды. Конечно же все объясняется и это поведение ленка было не просто его прихотью, а сложившейся кормовой цепочкой. Ленок питался почти исключительно мышами! Во всяком случае большая часть пойманных и съеденных ленков (и щук кстати тоже) имела в желудках не малька, которого как уже упоминалось в реке было очень много, а именно грызунов. Это было причиной несомненного успеха нашего «мышкования», а о зрелищности и азартности подобной рыбалки говорить не приходится.
Особенно запоминающимися были ночные «мышиные» рыбалки. В одну из них, я вооружившись двуручником 5-го класса не имел возможности пулять далеко что-то объемное и потому использовал Бомберы на 6 номере крючка из оленьей шерсти, правда достаточно крупные. По темноте ленок подходил в плотную к берегу и дальний заброс приманки не требовался. Идешь аккуратно по берегу в тишине ночи. Вот кажется перспективное место.
Плюхнешь «мышонка» на струю, выберешь лишний шнур и течение катит приманку, размазывая усы от нее по темной поверхности. Уже на практически выпрямленном шнуре требовалось «мыша» периодически слегка подтягивать и сплавлять, подтягивать и сплавлять, чтоб не утонул… Едва уловимо, и заметно только по легкой, взявшейся из ниоткуда волне, от берега тронулась рыба.
Только догадываешься о ее приближении к приманке, в кромешной темноте только усы более менее выдают место нахождения мыша. Чуть дернул удочкой и жду. Бах! Нервишки… Неловко выдергиваю и приманка плюхается в полуметре от места атаки, но ленок снова атакует. Бах! Мажет… Еще… В сторону приманки рванулась еще одна волна по поверхности. Да они дерутся из-за приманки! Есть! Удочка упруго напружинилась. Шнур в руке нервно дергается. Ленок чаще рвется в сторону потока, но может закатить серию кульбитов прямо на мелководье и… в этот момент он часто сходит. Одинарник, да с прижатым крючком, но на этот раз засекся хорошо. Не вынимая из воды, отпускаю… Где там конкурент был? Ленок практически не уходит с места своей стоянки-засады. Нужно аккуратно повторить заброс. Бах! Есть еще один. Ну, чудесная рыбалка! Останавливаешь себя от неуемной тяги еще и еще бросать и ловить… бросать и ловить… Сматываю шнур и по хрустящей гальке иду в лагерь. Туманчик садится над рекой, выползая белесыми языками с угадываемых в темноте распадков среди сопок. Следы еще не затухшего заката уже сменяются белесым рассветом на востоке. Птица прошумела крылом в темноте и гортанный ее крик завяз в накрывающем реку тумане. «Да чего же хорошо!..» — бьется в голове мысль о том, что не такая уж и странная река Оленек.
И для верховьев и ниже по течению, было характерно, что поклевки ленка и щуки на одной точке прекращались только после того, как вся до одной рыба была переколота крючками или изловлена. Количество представителей хищной ихтиофауны можно было пересчитать по пальцам. Если было три щуки в заливе, пять ленков у кособокого переката, то неминуемо они были пойманы и чаще отпущены.
При этом на утро можно было опять с этой же точки поймать тех же 5 ленков. А вот сиг мог до бесконечности дразнить своими пустыми выходами, так и не решаясь схватить приманку и с сожалением после бесконечных забросов оставляемый нами в покое.
Но был еще один легендарный рыб, поимка которого заветная мечта любого рыболова. С тайменем все складывалось не очень хорошо. В уловах спиннингистов он присутствовал как единичные экземпляры, причем пойманные скорее случайно, чем осознанно. Экземпляры эти назвать тайменями было сложно – так, таймешки до 5 кило.
Но сам факт, что таймень в реке есть, был для меня лично важным. Примерно половину маршрута, я вооружившись двуручником 10 класса, орудовал ужасающего размера стримерами, интрудерами и прочими пиявками специально заготовленными для этого лосося. Видимо, размер имел значение – даже ленки и щуки прекратили ловиться, шарахаясь от предлагаемых мною монстров. Да и таймень видимо не ожидал столь целенаправленного подхода и не решился попробовать, предлагаемых мной мух. Замены шнуров и подлесков с плавающих на тонущие тоже были безрезультатны
Несколько раз мы видели тайменя на сплаве, а один раз даже целую стаю, которая стояла перед перекатом и медленно продефилировала под баллонами катамарана в сторону от маршрута нашего движения. Даже не стоит говорить, что мы тут же зачалились и спиннингисты в момент пробомбили своими железками всю прилежащую акваторию. Без результата. Я же отправился вверх по течению, обошел залив, вышел на мелкий перекат и пошел по нему в сторону места, где мы столкнулись с рыбой. Перекат был скорее не перекатом, а кособоким, обычным для Оленька, мелководным по щиколотку и очень длинным сливом. Шел я по нему, с трудом вытаскивая ноги из вязкой шевелящейся в потоке воды гальки, периодически делая забросы, добиваясь сноса приманки в образованные перекатом затишки и ямки.
Еще издали я заметил, что в одном из сливов на глубине чуть больше метра лежало что-то большое и темное. Бревно что ли? На одном из забросов, бревно вдруг располовинилось и к проводимой приманке медленно двинулась черная тень. Сказать, что я старался удержать приманку на проводке максимально долго – это не то слово. Здоровенная тайменюга, долго рыскающее шла за моим стримером и в нескольких метрах от меня безразлично отвернула и вернулась на место. Я рассмотрел его на мелководье в лучах солнечного цвета до мельчайших деталей. Черное угольное тело с багровым хвостом и явно за десятку! Полчаса я потратил на попытки хоть как-то спровоцировать движение рыбы к приманке. Черного кролика заменил на полосатого стримера – безрезультатно. Я по полшажка подошел совсем близко к тайменю.
Было до него не больше 10 метров. Видимо это был не мой день – так и ничего не произошло. Я в расстройстве уже думал, что таймень мне привиделся и вгорячах хватанул удочкой по воде в направлении бревна. К моему удивлению бревно разделилось на одного большого тайменя и трех рыбин поменьше, которые не торопясь прошли в другой слив и дружно встали в нем как ни в чем не бывало. После десятка безрезультатных проводок я в большом расстройстве вернулся к катамарану, а мои действия по наводке повторил Андрей со спиннингом, в прочем так же без успеха. Таймень отстаивался и было ему не до наших приманок и переживаний.
Таймень вел себя совершенно бессистемно. То ловился в перекате, то в яме, то на плесе, а то в мелководном заиленном заливе. При чем спиннингистам он попадался вперемежку с ленками, щуками, сигами. На одном из порогов, очередная черная тень таймешка метнулась в сторону и мы остановились на перекус. Спиннингисты – настоящие друзья нахлыстовика, порешили «подарить» этот перекат мне. Махнув тройчатку можжевеловой на удачу, я прочесал весь перекат вдоль и поперек. Ноль! За это время в мелководном грязноватом заливе, прямо от катамарана, эти гады поймали по паре щук, сигов, ленка и… таймешонка. После этого я с рыбалкой практически завязал, отдавшись в объятия меланхоличного созерцания.
Странная река Оленек давала пищу для всяких размышлений.
В очередной раз я размышлял над расхожим понятием «наловиться». Как зомби мы ждем момента, когда рыба начнет ловиться «как из пулемета». Забираемся в несусветную глушь, нервно дергаемся в поисках перспективных мест, расстраиваемся когда ничего не получается и ищем… ищем… ищем. И вот момент казалось бы истины – точка найдена, рыба ловится на каждом забросе и мы вдруг с неудовольствием уходим дальше в поисках чего-то еще, что дает повод сказать – «Вот теперь наконец я наловился!» Что за блажь управляет нами в поисках этого заветного и непонятного желания? Оленек немного приоткрывал занавес этой тайны. Понемногу, по капельке он раскрывал свои секреты, заставлял размышлять, ошибаться и делать маленькие открытия. В них и скрывался рациональный ответ – чего мы ищем и ждем от рыбалки.
Нет, не огромного количества рыбы и даже не бесконечных поклевок. Слияние с таежной тайной реки, проникновенного понимания сути и смысла этих зачарованных мест – вот что хотелось нам. И когда это происходило, то удочка откладывалась в сторону.
Можно было идти по ручью и видеть стоящих в его холодноватых струях «прозрачных» ленков, восторгаясь их красотой, беззащитностью и непуганностью. Можно было лезть высоко в сопку и радоваться лучам заходящего солнца, чудно малевавшего небеса закатными красками. Все это хотелось сохранить в памяти и вместо досужих разговоров мы молчали, впитывая окружающее великолепие и сливаясь с природой, становясь всего лишь ее маленькой крупинкой. «Вот ведь как отпустило!» — посмеивались мы, когда никто не хотел наловить рыбы на ужин.
А что рыбалка? Она была неплохим поводом для того что бы собирать камни. Идешь по берегу, вслушиваясь в «монетное» позвякивание гальки под ногами, то и дело наклоняясь, собирая диковинные полудрагоценные камушки, разглядывая их на просвет и изумляясь причудам природы, родившей эту красоту. И ноги сами приводят тебя к неприметному бережку, который раньше ты бы и не заметил и ходом прошел в ожидании перспективного места. Мелководная струя без намека на сбой течения или перекат. Совсем незаметный камушек в нескольких метрах от берега. За ним стоит едва приметный ленок, который не торопится уйти в глубину, но вот медленно вильнул хвостом и скрылся на фоне пестроты дна и спустя минуту опять становится за тот же камушек. Чуть дальше еще один камень и еще ленок. И вдоль всего берега стоят, маскируясь за неуловимыми препятствиями, эти замечательные рыбы. Одна, вторая… десятая… двадцатая..
И понимаешь, что раньше в ожидаемой суете желания «наловится» ты этого не замечал и проходил мимо. Смотришь на эту, доверенную тебе рекой, тайну и радуешься как ребенок. И почему-то не хочется схватить удочку и хлестать до изнеможения воду. В этом кажется и есть великий смысл таких рыболовных экспедиций: «Время собирать камни» и уже не думать, что таежная речка Оленок странная и непонятная, а напротив, считать ее доверчивой и родной, давшей нам почти три недели приюта, прокорма, впечатлений от тайн и открытий.
В самолете неожиданно я радостно почувствовал очень острое желание «наловиться». «Наловиться» по-хорошему! Опять оказаться на Кольском, в моросящем июне этого года. Кажется, я узнал не все его тайны и поимка трофейной семги уже не была столь радостной, без тех маленьких открытий и слияния с природой, как это произошло на Оленьке, который так и не подарил ожидаемую, но не случившуюся поклевку тайменя.
река Оленек, Якутия
август 2007 года
За кромкой Полярного круга Глухая река Оленек..»
В.Туриянский «Воспоминания о речке Оленек»
Таежная речка с прозрачной чуть коричневатой водой размашисто текла среди зеленого царства лиственниц в редких проплешинах лимонных пятен ягеля. Изредка она пополнялась светлыми струями ручьев, тут же растворявшихся в ее неторопливом и сонном потоке. Река то неторопясь мелководно резала свои берега аккуратными ломтями белого хлеба в бесконечно огромные галечные косы, то глубокими плесами крадучись скользила у неряшливо наломанных и присохших ломтей «Бородинского», огибая высоченные монументальные сопки, с непонятной закономерностью тут и там расставленных замысловатых фигур останцев. Готические игры камней напоминали то замок, то не пойми что, хоть и бесполезное, но грандиозное и висящее на тонкой ножке в воздухе.Было таинственно значимо и смешно одновременно, когда проплывающий в воздухе замок неожиданно с другой точки казался обычным недвусмысленно торчащим пальцем на фоне ярко синего глубочайшего неба, чуть подернутого паутинкой тончайшего кружева облаков.Некоторое однообразие таежной реки, было только кажущимся. Мелкогалечные косы неожиданно сменялись грудами истерзанных водой и ветрами выходов породы, напоминающих кем-то аккуратно, а порой бесхозяйственно наваленную плитку гигантских размеров. Ленивое мелководье вдруг за поворотом сменялось глубоким заливом с иссиня черной водой, уползающим в тундровое вязко бурмалинового цвета болото. Маячившая долгое время впереди пологая сопка в редколиственичном наряде, неожиданно убегала в сторону от реки и та упиралась в вертикальную, неестественно похожую на бетон, высоченную голую стену. Игривые солнечные зайчики, искрясь хороводящие в желтоватой невесомости воды и на ярком галечном дне, вдруг разбивались о строгие, лежащие поперек реки плоские плиты, приобретая чертежную линейность или даже напрочь тухли в глубинной черноте изредка встречающихся ям. А то небо засвинцовеет и только что голубая немыслимо ровная поверхность реки, с отражениями облаков и сопок, станет мрачно темной, вся в судорогах ряби. Река залихватски размахнется белыми барашками волн в свисте ветра и мороси дождя и снова все замрет в таежной дреме. Оленек, извиняясь за злобную выходку, опять меланхолично течет, облизывая белые косы, только чуть журча об изредка встречающиеся угрюмые валуны по берегам реки.Наша экспедиция чем-то напоминала эту таежную речку. Спокойно и размеренно, чаще незатейливо, а иногда со всплеском эмоций и впечатлений, текли дни путешествия по ней. Не сразу привыкнув к ее неторопливой жизни и распрощавшись с надеждами на северный экстрим, мы стали частью этого спектакля под названием «лето на таежной реке». Было тепло и солнечно, чаще безветренно. Пару раз брызнул дождичек и северные радуги небрежно размалевали небосвод в непостижимо яркие краски. Комариный зуд и мельтешение мошки перед глазами стали обыденными, а ожидание вечернего похолодания таким желанным и кратковременным, а самым спасительным способом скрыться от гнуса было купание в теплой воде Оленька. В режиме полудневок мы лениво перемещались от одной комфортные стоянки к другой, обследуя прилегающие к реке окрестности, разбредаясь по огромным галечным косам, русловым старицам, ручьям и сопкам.Два раза устраивали шикарные баньки. Комфортная погода, диковинные виды, огромное количество ягод и грибов – что еще было нужно нам, забравшимся в эту глушь? Нам хотелось рыбалки! Эмоциональной, захватывающей ловли сильных и стремительных лососевых рыб.А рыбалка очень отдаленно напоминала, ту к которой мы привыкли на Кольском, Полярном и Заполярном Урале, Эвенкии и Камчатке. Она была другая, сильно идущая в разрез с нашими ожиданиями и предположениями. С самых верховьев Оленек был не маленьким. 100 метров ширины и 2-3 километровые мелководные плесы ждали нас в верховьях. Изредка, подрезанное берегом, русло косым перекатом кратковременно радовало нас перспективными местами. Река не сильно изменилась за полтыщи верст сплава, только стала еще более широкой и обрамление ее берегов сменилось с гладких покатых холмов, поросших листвяком на голые каменистые сопки. Мы изучали ее и вынужденно приспосабливались к ней, ломая свои представления о рыбалке на северных речках. Самой большой неожиданностью было совершенно загадочное отсутствие хариуса. Он так и не появился на всем нашем 430 километровом маршруте, если не считать парочки жалких случайно попавшихся его представителей. Везде было много пестрого малька. Его любознательные стаи оккупировали все около береговой черты. Малек был, по нашим предположениям, ленка. Но где же сам ленок? Перекаты или то, что можно было назвать этим словом, были пусты. Дно реки, абсолютно ровное, выстланное мелкой галькой, было без всяких намеков на места, где могла бы стоять рыба. Странно, что проявляла на реке себя рыба очень слабо. Долго всматриваешься в сумерках на почти не движимую поверхность. Вот чуть шевельнулась кругом вода от взятой рыбой мошки и опять на долгое время мерное ее течение не нарушается никаким внешним воздействием. Один раз видели хороший всплеск щуки, пару раз на ночном перекате невнятно хлюпал ленок – вот и все впечатления от проявления рыбы на реке. Теплая вода делала рыбу вялой и не активной..Первые дни нашими трофеями были щука и сиг. Они стабильно размещались на границах основного течения и заливов. Позже эта рыба так же логично ловилась в курьях, на глубоких местах плесов.Щука то вяло реагировала на не менее вялую проводку приманок, то сразу бешено прыгала на поверхностно проводимую приманку и всегда шумно и резво сопротивлялась. Экземпляры ее были в основном 2-3 кг и изредка под пятерочку.Сиги регулярно выходили на приманку, но хватать ее не торопились. С 5-го, а то и10-го захода один из стаи все же хватал приманку и доставлял удовольствие от вываживания на легкую снасть. Сигу было похоже все равно, что это за приманка. Он мог с одинаковым успехом неожиданно повиснуть на здоровенном стримере, но лучше откликался на ГолдХед темного цвета, связанного на 12-14 номере крючка, явно активнее брал приманку на паузе. Это было забавно – ловить достаточно крупных рыб, до килограмма весом, в приглядку. Из темной глубины появляется стая сигов, которые вначале кажутся только тенями. Вот они идут за ней… приближаются… один из стаи рванулся и остановился перед приманкой. Далее чаще следовал разворот и уход в глубину и тогда все с начала. Но иногда едва уловимое движение и вот уже шнур режет воду. Сиг не на шутку резво сопротивляется, упрямо тянет в глубину, мечется вдоль берега, но сдается уже на суше.После впадения в Оленек одного из приличных притоков, характер реки изменился, но не от увеличения объема текущей воды, а от появления в русле крупных камней, плит с трещинами. Явно появились места, где рыбе было за что зацепиться и это сразу же отразилось на рыбалке. Появился ленок.Как и все на этой таежной реке, это произошло не торопясь, размеренно и… странно. В начале изредка по берегам стали встречаться каменные глыбы. Спустя еще один день они медленно спустились в воду. Мы уже сутки бодрили себя разговорами, что «Вот сейчас все и начнется», а река по-прежнему лениво перекатывалась под баллонами нашего 7-и метрового катамарана и не торопилась открывать занавес следующего действия. И опять еле уловимое изменение в реке, а вернее только намек на какие-то возможные стоянки рыбы. Не плес и не перекат – таких мест мы видели уже не мало и результативными их назвать было никак нельзя. В воде промелькнул темный прогонистый силуэт… Не сиг! «Свистать всех на верх! На абардаж!!!» Торопливо чалимся, боясь потерять едва уловимый ориентир. На первом забросе от ката счастливчик Костя тянет нарядного пятнистого ленка. Ленок не был первым – уже было поймано несколько малолетних экземпляров за время недельного путешествия, но то, что произошло дальше - было опять же странным и непонятным. Каждый из нас поймал по 2-3 ленка с любой точки на протяжении сотни метров.Можно было продолжать дальше, но и так было ясно, что пришло время ленка. Спустя пару часов сплава мы останавливаемся на дневку в расчете сделать баньку. Метрах в 200 от стоянки впадает небольшой приток. Его шум манит нас и все не сговариваясь поспешно идут к галечной косе, которую холодная и прозрачная струя режет на двое. Первым, оказавшийся на косе Андрей, уже тащит… «Да таймень же!» ору я ему, и пока он управляется с таймешонком, я уже тащу из под его ног приличного ленка. Еще одного таймешку тащит Борис.В перехлест ему Сергей и Костя вываживают еще по одному ленку. На каждом следующем забросе мы вытаскиваем еще по паре крупных рыбин. Все это с точки 5 метров в диаметре. Ошарашено смотрим друг на друга. Ленок вешается на приманку, которая болтается в струе у ног и не дает перебросить снасть Что дальше? Ленок хватает приманку жадно и немедленно на первых метрах проводки. На еду уже наловили и продолжать просто тягать ленка нет смысла.Мы же этого ждали и искали на реке? Зажимаю бородку на одинарнике — хоть сваливаться с крючка будет сам. Еще по паре красивейших рыб пойманы и отпущены каждым из нас. Ловим по очереди, а остальные фотографируют поклевки и процесс вываживания. Ленок уже чуть напуган. Из под впадающей ледяной струи он отошел на ее слияние с коричневатым основным потоком реки, а часть его сконцентрировалась в затишье, образованном за вытеком притока. Видно как ленок упорядоченно стоит в русле, но приманки уже не берет. Одновременно видно не менее 2-х десятков разнокалиберных рыб. В ход пошли мыши. Приманка перекидывается за стоящих рядами ленков. Мышка ненавязчиво сносится течением и чуть пошевеливается удочкой. Тень под мышью, всплеск… И пошла потеха, но надоело быстро… Разве ж это рыбалка? Оставили в покое ленков и пошли делать баню.Ах, таежная баня! Сколько было сказано об этом незабываемом действе. Вначале складывается печка из правильных черных камней. Потом идем в тайгу за дровами, которых надо много. Вот реактивно шумит огонь в просветах печи, нагревая камни, пшикающие от пробных брызг воды. Вот уже связаны веники и котел с голубичным компотом скипел и остывает в реке. Последние приготовления – тщательно выгребаются угли и торопливо над печкой устанавливается тент палатки. Долой бомжачий запах заскорузлой от соли одежды, скорее в жар и можжевеловую духоту баньки. Камни обжигающе резко горячечным парком наполняют небольшое пространство «парилки». Бешено стегаемся вениками. Пот крупными зернами выступает на разгоряченных телах и струится по грязному телу. «Ох… скорее глоток воздуха!» и в изнеможении плюхаемся в кажущуюся ледяной воду реки. Лежим в воде, наслаждаясь чудным щекотанием по разгоряченному телу холодящих струй. И еще заход… и еще… и хватит… «Хватит поддавать, звери!» Чуть позже, сидим на берегу сияющие в чистом белье, опрокидываем рюмашку, вторую… пятую… десятую можжевеловки и закусываем свежим малосолом. И не только малосолом, но и юшка подоспела, а вот и «жареха». А это что? Да настоящие суши-роллы подает к столу Андрей, ну как в японском ресторане.Не спеша разговариваем разговоры и медленно разгорающийся красно-розовый закат кидает на наши довольные лица багровые тени. Ну и без гитары тут ни как не обойтись. «Ах, что-то движется там по реке..» — ломает тишину наш спитый во всех отношениях хор. «Не изменили предчувствия мне, чувства мои не солгали..» — напевали мы не особо заботясь о стройности наших голосов на десятом припеве. Вот ведь здорово то как и речка замечательная и рыбалка восхитительная. «… Па-ра-ХОД!!!» — эхом удивляется Оленек нашему совсем не к месту казалось бы веселью, разнося в таежной тиши непонятные и непривычные звуки гитары и маракасов. Закат незаметно тухнет и чернота ночи окутывает лагерь. Только угли от догорающего костра мерцают изредка запуская в темноту искры, рисующие затейливый огненный узор на фоне тихо посапывающей реки. «И что? Спать?»Идем на впадение притока ловить ленка на мышь. Бесшабашно заходим в его воду босиком… Заброс… На тихой поверхности воды, едва распознаваемо, рисует усы мой крупный Бомбер… Шлеп… Был выход рыбы… Еще раз Шлеп-Шлеп… Тишину уже почти рассвета нарушают всплески, сопротивляющегося ленка. Красота!!! И еще заброс и еще ленок. Холод ледяной воды и мурашки величиной с горошину, напоминают о безрассудно неодетых вейдерсах. Скорей в палатку… в спальник… Надышать теплом его пространство и заснуть. «Хррр… Хр-Хррррррр… Странная все таки река Оленек… То ничего, а то сразу все..» — мелькнуло в мозгу, проваливающемуся в безмятежный сон.Утром ходили вверх по притоку. Странно, но приток был сам по себе слабеньким и жиденьким.Состоял он все больше из небольших плесиков-лужиц, с изредка встречавшимися быстринками- порожками. Было непонятно — откуда берется столь мощный поток на выходе в реку? Поимка парочки ленков разнообразила нашу прогулку по притоку. Были они в отличие от речного ленка удивительно «тонкой» окраски.Ну этакая форель – темные пятнышки по всему телу светло песочного цвета и никакого намека на багрово-малиновое пятно. Не удивительно, что ленок приспосабливался к обитанию в практически прозрачной воде и все таки поимка такой рыбы была связана с особым впечатлением после нескольких десятков уже пойманных ленков-«кочегаров». Позже, в одном из притоков, в глубокой локальной заводи с зеленоватой водой от зарослей водорослей, был пойман совсем удивительный экземпляр крупного ленка темно-багрового цвета и с зеленой спиной.При этом в нескольким метрах от этого места на мелководье опять стояли стайки «тонконарисованых» рыбешек настолько разительно отличавшихся от своего собрата, что реально было считать их отдельным видом..Ленок после этого места прочно закрепился в реке и в нашем меню конечно. Но подобного «нарядного» места больше мы не встретили. Странно, но рыбалка в подобных местах чаще была нерезультативной. Ленок изредка стоял у места впадения ручьев или притоков, чаще много ниже по течению по одному ему понятной причине. Хотя некоторые притоки и ручьями можно было бы назвать с натяжкой – «сопливится» из гальки вытек холодной воды – вот и весь приток. Причину этого явления мы установили при одной из пеших прогулок по такому «притоку». В начале слабый поток незаметно перекинулся в другое русло в несколько метрах рядом. Взял и перекинулся. То есть шла вода по одному руслу – хоп и нет ее, а рядом новая струйка журчит. Потом вода просто остановилась и спустя десяток метров исчезла совсем. Мы вернулись и с недоверием убедились в том, что русло по которому мы шли имело какое-то пусть небольшое, но течение. Прошли по тундре несколько десятков метров – опять обнаружили русло с текущей водой и даже плесик с огромным количеством малька. Так повторялось несколько раз, пока все таки мы не поднялись выше по сопке, где вода опять текла как положено, а в быстринках стояли ленки. Вот уж странности — эти полусухие притоки Оленька.Да видимо и сам он частенько нырял под гальку и мог появиться посреди огромный косы уже с течением, пусть не полноценной рекой, но не затухшей старицей точно. Удивительно было другое – то, что рыба заходила в эти ручьи и притоки видимо по большой воде и там оставалась несмотря на пересыхание русла и фокусы с уходом потока под землю. Реально, в отрезанных от большой воды притоках жил и не тужил ленок, причем по позже услышанным рассказам в далеких от реки ямах могло накапливаться большое количество ленка. Вернее по уверениям рассказчиков – огромное количество, но мы до таких мест не дошли. Тяга лососевых к холодным притокам нам была известна давно, но не да такого же странного проявления, как переживать жару в отсеченных от реки островках пусть и холодной воды.На самой же реке, ленок стоял не на быстринах, а на разгонных «горках» перед порожками, ниже подпорожных плесов и только ночью выходил на перекаты, причем на совершенную их мель. Стоит прямо у уреза воды. Конечно же все объясняется и это поведение ленка было не просто его прихотью, а сложившейся кормовой цепочкой. Ленок питался почти исключительно мышами! Во всяком случае большая часть пойманных и съеденных ленков (и щук кстати тоже) имела в желудках не малька, которого как уже упоминалось в реке было очень много, а именно грызунов. Это было причиной несомненного успеха нашего «мышкования», а о зрелищности и азартности подобной рыбалки говорить не приходится.Особенно запоминающимися были ночные «мышиные» рыбалки. В одну из них, я вооружившись двуручником 5-го класса не имел возможности пулять далеко что-то объемное и потому использовал Бомберы на 6 номере крючка из оленьей шерсти, правда достаточно крупные. По темноте ленок подходил в плотную к берегу и дальний заброс приманки не требовался. Идешь аккуратно по берегу в тишине ночи. Вот кажется перспективное место.Плюхнешь «мышонка» на струю, выберешь лишний шнур и течение катит приманку, размазывая усы от нее по темной поверхности. Уже на практически выпрямленном шнуре требовалось «мыша» периодически слегка подтягивать и сплавлять, подтягивать и сплавлять, чтоб не утонул… Едва уловимо, и заметно только по легкой, взявшейся из ниоткуда волне, от берега тронулась рыба.Только догадываешься о ее приближении к приманке, в кромешной темноте только усы более менее выдают место нахождения мыша. Чуть дернул удочкой и жду. Бах! Нервишки… Неловко выдергиваю и приманка плюхается в полуметре от места атаки, но ленок снова атакует. Бах! Мажет… Еще… В сторону приманки рванулась еще одна волна по поверхности. Да они дерутся из-за приманки! Есть! Удочка упруго напружинилась. Шнур в руке нервно дергается. Ленок чаще рвется в сторону потока, но может закатить серию кульбитов прямо на мелководье и… в этот момент он часто сходит. Одинарник, да с прижатым крючком, но на этот раз засекся хорошо. Не вынимая из воды, отпускаю… Где там конкурент был? Ленок практически не уходит с места своей стоянки-засады. Нужно аккуратно повторить заброс. Бах! Есть еще один. Ну, чудесная рыбалка! Останавливаешь себя от неуемной тяги еще и еще бросать и ловить… бросать и ловить… Сматываю шнур и по хрустящей гальке иду в лагерь. Туманчик садится над рекой, выползая белесыми языками с угадываемых в темноте распадков среди сопок. Следы еще не затухшего заката уже сменяются белесым рассветом на востоке. Птица прошумела крылом в темноте и гортанный ее крик завяз в накрывающем реку тумане. «Да чего же хорошо!..» — бьется в голове мысль о том, что не такая уж и странная река Оленек.И для верховьев и ниже по течению, было характерно, что поклевки ленка и щуки на одной точке прекращались только после того, как вся до одной рыба была переколота крючками или изловлена. Количество представителей хищной ихтиофауны можно было пересчитать по пальцам. Если было три щуки в заливе, пять ленков у кособокого переката, то неминуемо они были пойманы и чаще отпущены.При этом на утро можно было опять с этой же точки поймать тех же 5 ленков. А вот сиг мог до бесконечности дразнить своими пустыми выходами, так и не решаясь схватить приманку и с сожалением после бесконечных забросов оставляемый нами в покое.Но был еще один легендарный рыб, поимка которого заветная мечта любого рыболова. С тайменем все складывалось не очень хорошо. В уловах спиннингистов он присутствовал как единичные экземпляры, причем пойманные скорее случайно, чем осознанно. Экземпляры эти назвать тайменями было сложно – так, таймешки до 5 кило.
Но сам факт, что таймень в реке есть, был для меня лично важным. Примерно половину маршрута, я вооружившись двуручником 10 класса, орудовал ужасающего размера стримерами, интрудерами и прочими пиявками специально заготовленными для этого лосося. Видимо, размер имел значение – даже ленки и щуки прекратили ловиться, шарахаясь от предлагаемых мною монстров. Да и таймень видимо не ожидал столь целенаправленного подхода и не решился попробовать, предлагаемых мной мух. Замены шнуров и подлесков с плавающих на тонущие тоже были безрезультатныНесколько раз мы видели тайменя на сплаве, а один раз даже целую стаю, которая стояла перед перекатом и медленно продефилировала под баллонами катамарана в сторону от маршрута нашего движения. Даже не стоит говорить, что мы тут же зачалились и спиннингисты в момент пробомбили своими железками всю прилежащую акваторию. Без результата. Я же отправился вверх по течению, обошел залив, вышел на мелкий перекат и пошел по нему в сторону места, где мы столкнулись с рыбой. Перекат был скорее не перекатом, а кособоким, обычным для Оленька, мелководным по щиколотку и очень длинным сливом. Шел я по нему, с трудом вытаскивая ноги из вязкой шевелящейся в потоке воды гальки, периодически делая забросы, добиваясь сноса приманки в образованные перекатом затишки и ямки.Еще издали я заметил, что в одном из сливов на глубине чуть больше метра лежало что-то большое и темное. Бревно что ли? На одном из забросов, бревно вдруг располовинилось и к проводимой приманке медленно двинулась черная тень. Сказать, что я старался удержать приманку на проводке максимально долго – это не то слово. Здоровенная тайменюга, долго рыскающее шла за моим стримером и в нескольких метрах от меня безразлично отвернула и вернулась на место. Я рассмотрел его на мелководье в лучах солнечного цвета до мельчайших деталей. Черное угольное тело с багровым хвостом и явно за десятку! Полчаса я потратил на попытки хоть как-то спровоцировать движение рыбы к приманке. Черного кролика заменил на полосатого стримера – безрезультатно. Я по полшажка подошел совсем близко к тайменю.Было до него не больше 10 метров. Видимо это был не мой день – так и ничего не произошло. Я в расстройстве уже думал, что таймень мне привиделся и вгорячах хватанул удочкой по воде в направлении бревна. К моему удивлению бревно разделилось на одного большого тайменя и трех рыбин поменьше, которые не торопясь прошли в другой слив и дружно встали в нем как ни в чем не бывало. После десятка безрезультатных проводок я в большом расстройстве вернулся к катамарану, а мои действия по наводке повторил Андрей со спиннингом, в прочем так же без успеха. Таймень отстаивался и было ему не до наших приманок и переживаний.Таймень вел себя совершенно бессистемно. То ловился в перекате, то в яме, то на плесе, а то в мелководном заиленном заливе. При чем спиннингистам он попадался вперемежку с ленками, щуками, сигами. На одном из порогов, очередная черная тень таймешка метнулась в сторону и мы остановились на перекус. Спиннингисты – настоящие друзья нахлыстовика, порешили «подарить» этот перекат мне. Махнув тройчатку можжевеловой на удачу, я прочесал весь перекат вдоль и поперек. Ноль! За это время в мелководном грязноватом заливе, прямо от катамарана, эти гады поймали по паре щук, сигов, ленка и… таймешонка. После этого я с рыбалкой практически завязал, отдавшись в объятия меланхоличного созерцания.Странная река Оленек давала пищу для всяких размышлений.В очередной раз я размышлял над расхожим понятием «наловиться». Как зомби мы ждем момента, когда рыба начнет ловиться «как из пулемета». Забираемся в несусветную глушь, нервно дергаемся в поисках перспективных мест, расстраиваемся когда ничего не получается и ищем… ищем… ищем. И вот момент казалось бы истины – точка найдена, рыба ловится на каждом забросе и мы вдруг с неудовольствием уходим дальше в поисках чего-то еще, что дает повод сказать – «Вот теперь наконец я наловился!» Что за блажь управляет нами в поисках этого заветного и непонятного желания? Оленек немного приоткрывал занавес этой тайны. Понемногу, по капельке он раскрывал свои секреты, заставлял размышлять, ошибаться и делать маленькие открытия. В них и скрывался рациональный ответ – чего мы ищем и ждем от рыбалки.Нет, не огромного количества рыбы и даже не бесконечных поклевок. Слияние с таежной тайной реки, проникновенного понимания сути и смысла этих зачарованных мест – вот что хотелось нам. И когда это происходило, то удочка откладывалась в сторону.Можно было идти по ручью и видеть стоящих в его холодноватых струях «прозрачных» ленков, восторгаясь их красотой, беззащитностью и непуганностью. Можно было лезть высоко в сопку и радоваться лучам заходящего солнца, чудно малевавшего небеса закатными красками. Все это хотелось сохранить в памяти и вместо досужих разговоров мы молчали, впитывая окружающее великолепие и сливаясь с природой, становясь всего лишь ее маленькой крупинкой. «Вот ведь как отпустило!» — посмеивались мы, когда никто не хотел наловить рыбы на ужин.А что рыбалка? Она была неплохим поводом для того что бы собирать камни. Идешь по берегу, вслушиваясь в «монетное» позвякивание гальки под ногами, то и дело наклоняясь, собирая диковинные полудрагоценные камушки, разглядывая их на просвет и изумляясь причудам природы, родившей эту красоту. И ноги сами приводят тебя к неприметному бережку, который раньше ты бы и не заметил и ходом прошел в ожидании перспективного места. Мелководная струя без намека на сбой течения или перекат. Совсем незаметный камушек в нескольких метрах от берега. За ним стоит едва приметный ленок, который не торопится уйти в глубину, но вот медленно вильнул хвостом и скрылся на фоне пестроты дна и спустя минуту опять становится за тот же камушек. Чуть дальше еще один камень и еще ленок. И вдоль всего берега стоят, маскируясь за неуловимыми препятствиями, эти замечательные рыбы. Одна, вторая… десятая… двадцатая..И понимаешь, что раньше в ожидаемой суете желания «наловится» ты этого не замечал и проходил мимо. Смотришь на эту, доверенную тебе рекой, тайну и радуешься как ребенок. И почему-то не хочется схватить удочку и хлестать до изнеможения воду. В этом кажется и есть великий смысл таких рыболовных экспедиций: «Время собирать камни» и уже не думать, что таежная речка Оленок странная и непонятная, а напротив, считать ее доверчивой и родной, давшей нам почти три недели приюта, прокорма, впечатлений от тайн и открытий.В самолете неожиданно я радостно почувствовал очень острое желание «наловиться». «Наловиться» по-хорошему! Опять оказаться на Кольском, в моросящем июне этого года. Кажется, я узнал не все его тайны и поимка трофейной семги уже не была столь радостной, без тех маленьких открытий и слияния с природой, как это произошло на Оленьке, который так и не подарил ожидаемую, но не случившуюся поклевку тайменя.река Оленек, Якутия
август 2007 года
Мне нравится
Комментарии (1)